Вазисубани - сухое белое вино из Кахетии с полнотелым послевкусием цитрусового аромата. В нашем случае это забавная игра слов: «убани» по-грузински значит район, место в городке, поэтому название выставки можно перевести, как «уголок ваз». Гигантских ваз.

Константин Тотибадзе, художник, один из учредителей галереи: Ваза как мир, как космос, как природа, и это получается в результате игры с размерами. Размер - всегда работа с провокацией. Бутерброд нарисованный один в один - это бутерброд. А на пятиметровый бутерброд, если это сделано убедительно, человек смотрит иначе. Это вырывает его из привычного масштаба и вынуждает смотреть по-новому на объект. В 2000 году в Гонконге я попал к человеку, который коллекционировал вазы. Потом я был на рынке, где они продавались. Я долгое время не знал, что с этим делать. Просто констатировать их красоту и изящество? В размер делать? Пару раз попробовал, не пошло - вялый обывательский взгляд. Я их стал «ввинчивать» в смешные натюрморты. Это длилось 16 лет, пока я не понял, что это отдельный объект, парадные портреты ваз. Тёмный фон - игра в сакральность, таинственность. Фон работает на вазу, на орнамент, тайну. Я очень мучился с чёрным цветом пока учился. Чёрный цвет - это большая ответственность. Если есть чёрный цвет, всё остальное должно быть безошибочно.

Ольга Яблонская, искусствовед, журналист:

Натюрморт - один из излюбленных жанров Константина Тотибадзе. Именно здесь художник в полную силу разворачивает ключевое для его творческого метода интеллекутально-игровое начало. Здесь он увлеченно и увлекательно играет в «живое-неживое», «съедобное-несъедобное», «рукотворное-нерукотворное», изящно жонглирует мотивами и эпохами, стилями и направлениями, соединяя безмятежно-красивое и грубовато-функциональное, классическое и барочное, модернистское и соцреалистическое, китчевое и минималистское.

Но представленные на выставке «китайские вазы» заметно выделяются из этого контекста как особый, самостоятельный и почти автономный сегмент творчества. И особенность его именно в том, что, работая с этим мотивом, художник с видимым удовольствием отвлекается от присущего ему артистичного лукавства, искренне залюбовавшись безусловной и завораживающей красотой предмета изображения.

Не стоит, тем не менее, здесь искать точного воспроизведения предметного мотива: художника интересует не копирование красивого предмета с воссозданием его реального размера и конкретного орнамента, но метафорическое отображение когда-то его вдохновившей чистой красоты.

О событии